Лю

начало

Вчера, как и неделю назад, мне удалось проникнуть в российское консульство, потому что я пришла во вторник – день приема только российских граждан. Острый приступ человеколюбия подвигал меня обращаться к терпеливо ожидающим у ворот консульства забугорцам и объяснять им, что сегодня их не примут, и нечего тут томиться. Стандартный разговор звучал примерно так:
- Вы забугорец и хотите попасть в консульство?
- Да, а что? - пугается.
- Вам это сегодня не удасться.
- Почему?
- Сегодня только для россиян. А приемные часы для вас обозначены на золоченой доске.
- А как же вот тут, на листочке? - тычет пальцем в лист А4 на воротах.
- Вы можете прочитать, что здесь написано?
- Нет.
- Правильно, потому что это по-русски, для нас убогих, а для вас специально золоченую доску повесили.
- Ой, спасибо.
- Так что приходите завтра, только не к 10, а пораньше, а то есть шанс не попасть.
И чего я такая добрая?

Неделю назад у меня приняли заполненную анкету, а сегодня выдали её в напечатанном виде, чтобы я проверила, нет ли там ошибок. Мне даже благосклонно согласились выдать справку для курсов, что я была у них, а не так просто прогуляла. Правда, текст справки я написала сама, а вице-консул – молодой и еще не испорченный гнилью бюрократии человек – поставил свою подпись и печать. Кстати, забугорцы почему-то пренебрегают печатями и ставят их крайне редко и только на самые важные документы.
Из услышанного в консульстве:
…человек из Преднестровья заявил, что хочет развестись с женой, на которой женился еще в Преднестровье и которую оставил там же. Нет, он не может предоставить никаких справок из преднестровского ЗАГСа, поскольку той страны, в которой он вступил в брак, уже не сущесвует. Выяснилось, что для развода его жена должна приехать в Забугорье и прийти с ним вместе в консульство. Это сообщение явно не привело просителя в восторг. Когда он отдал свое заявление с изложением сути дела вице-консулу, тот, тактично поджав губы, сказал как можно более сдержанно «мда, я смотрю, Вы давненько не были на родине». Видимо, заявление содержало массу грамматических ошибок.
…на старой Вольво к воротам консульства подъехало четыре молодых человека, в которых с первого же взгляда можно было узнать чеченцев – спортивные штаны, дешевая обувь, бритые головы, кошачьи повадки, бегающие глаза. Русская тетенька сразу же стала шептать мне, как она их ненавидит. Я предупредила ее, что не стоит обсуждать это при них – русский язык они понимают и память у них хорошая, а Забугорье нас не защитит. Внутри консульства я услышала отрывки беседы чеченцев с дипломатом:
- Напишите ваше место жительства и работы здесь.
- Мы нэ работаем.
- Тогда пишите «безработный».
- Мы нигде нэ живем, ночуем в мечети.
- Так и пишите. Какие документы у вас есть?
- Права водительсткие.
- Давайте, я сделаю копию. С вас 40 евро с каждого.
В ответ на эту просьбу безработные бездомные чеченцы в свежих белых футболках достали из карманов пачку пятидесятиевровых купюр. Их, как и меня, попросили подождать в приемной. Они говорили по-чечнски, а я разглядывала объявления на стенах. Тут один из них обратился ко мне по-русски:
- Извините, а можно Вас спросить, Вы гражданка России, да?
- Да.
- У вас и паспорта все есть, да?
- Да.
- И Вы тут заграничный паспорт продлеваете, да?
- Да.
- А можно, - и тут он постарался улыбнуться как можно симпатичнее и дружелюбнее, - попросить Вас об одном одолжении?
- Нет, - спокойно ответила я, не сомневаясь, что ничего хорошего и законного они у меня попросить не могут. Я слышала истории от местных русских, как чеченцы просили оформить для них авто на свое имя или купить билет на самолет и т.п. От них исходила какая-то скрытая опасность – они не были похожи на добропорядочных граждан или на людей, стремящихся стать таковыми. Знаете, все формы жизни имеют право на существование, но не со всеми из них приятно общаться.

Ссылка по теме: Чеченцы в Забугорье