Три года на чужбине
Dec. 5th, 2005 11:35 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
leeuwinПрипозднилась я в этом году с подведением итогов - третья годовщина моего пребывания на земле славного Забугорья стукнула 15 ноября, а я только сейчас собралась с мыслями и силами для собирания камней. Оглянусь-ка я на прожитые три года, содрогнусь, умилюсь и задумаюсь.
Первый год в Забугорье был, как мне кажется теперь, годом страха, но в то же время и годом познания и первых впечатлений. В тот год меня неотступно так или иначе преследовали страх и неуверенность, ведь всё вокруг было новым, неизвестным, чужим и пугающим. Боишься сделать ошибку, что-то по незнанию нарушить, боишься, что тебя не поймут или ты не сможешь понять, заблудишься, запутаешься, попадешь впросак. И непрерывная, всепоглощающая тоска по дому - тоже следствие этого страха, ведь дома уютно и привычно, а здесь всё незнакомое, страшное, необжитое.
Зато сколько новых впечатлений! Всё любопытно, необычно, ново. Глаза широко раскрыты, поглощаешь информацию взахлеб, но страх и неуверенность порождают отторжение этого нового, воспринимаешь всё несколько насмешливо и негативно. Зато учишь новые иностранные языки, встречаешь десятки удивительных людей, погружаешься в иные социальные круги. Да ни за что на свете в Москве я не смогла бы встретить такое разноцветье людей из всех уголков мира. Да и свои собственные соотечественники из глубинки оказались преинтереснейшими типажами - что я знала раньше о жизни за пределами МКАД? Нет, всё-таки эмиграция дает прекрасный жизненный опыт, который невозможно получить дома, вращаясь только в привычном узком кругу родные-друзья-коллеги.
Первое жилье: маленькая студия, расположенная в бывшей витрине магазина - вровень с землей, рядом со светофором, на котором постоянно газовали шумные дизельные автобусы. В наше огромное окно, всегда занавешенное шторами, чтобы нас не увидели прохожие с улицы, никогда не попадало солнце. Kровать, кухонная плита и стол с компьютером - всё располагалось рядом на крохотном пространстве. И самое ужасное - там постоянно ползали огромные черные пауки, которых я боюсь до истерики. Да, житье в такой мрачной обстановке не добавляло оптимизма, но я была рядом с любимым человеком, и это помогало мне выжить. Когда мы были вместе, всё было прекрасно и радостно, когда он уходил на работу, и я оставалась одна - мне было страшно.
Второй год был Годом Поиска и Депрессии. В тот год я искала работу и не могла ее найти. Я ходила на всевозможные курсы: слепой печати, французского языка, курсы клерков, только чтобы хоть что-то делать, а не сидеть дома, не рыдать от тоски. Каждый день я просматривала все сайты вакансий и рассылала свое CV на десятки адресов, но за год меня пригласили всего на семь собеседований. Бороться с депрессией было невыносимо тяжело, стоило мне остаться одной дома, как я впадала в какое-то оцепенение. Казалось, что всё бесполезно, жизнь проходит впустую, здесь я никто и ничто, работодателям наплевать на мой красный диплом, опыт работы в Москве и прекрасные деловые качества. Да ещё и из Москвы все бубунили в один голос: "Что ты там делаешь? Ради чего торчишь в этом Забугорье и теряешь драгоценные годы? В Москве могла бы сделать прекрасную карьеру, а там так и будешь вечно учиться и борщи мужу варить? Возвращайся". Как вы понимаете, это угнетало больше всего, но и распаляло азарт "А вот я вам докажу, что вы неправы!".
В тот год мы жили в крохотной студии под крышей. В отличие от первого жилища, в новом было много солнца и воздуха, солнечные лучи через наклонное окно падали прямо в ванную, а наше лежбище находилось на антресолях, на которые надо было взбираться по лестнице. Там было очень уютно и славно, к тому же самый центр города, более того, его самая тусовочная часть. Правда, одной зарплаты А. хватало нам впритык, и мы не так уж частно могли себе позволить шастать по клубам-барам-ресторанам, которые со всех сторон окружали наш дом. Так же как и в первый год, мы много путешествовали по стране и её окрестностям, и это составляло главную радость помимо того, что мы были вместе.
Второй год был очень тяжел, приходилось действовать наперекор всему и всем, сжимать зубы и не опускать руки, и чудо свершилось: под конец года я нашла работу, к тому же мы переехали в просторную большую квартиру и начали несмело вить гнездо и наращивать жирок благосостояния.
Так начался третий год, который безусловно являлся Годом Успокоения и Благополучия. Я перестала нервничать и метаться, битьё головой о стену прекратилось, исчезли депрессии и беспричинная тоска. Наконец-то я работаю, и мне нравится моя работа. Я чувствую, что приобретаю все больше профессионализма в своей области, что мне доверяют больше ответственности, что я достигаю всё лучших результатов, а для меня, существа тщеславного и честолюбивого, нет большей радости, чем видеть прекрасный результат своих трудов и его высокую оценку со стороны.
С появлением в семье второй зарплаты мы смогли позволить себе то, что раньше было недоступно в плане развлечений и даже начали что-то копить и помогать родным. Летом мы впервые смогли съездить в отпуск не в Москву. Нельзя не упомянуть и о самом смешном: в этот год у нас два раза угоняли машину, и нам пришлось купить другую, а заодно и капкан на руль. Но главное, прошел страх первого года, улетучилась депрессия второго, голоса из дома на тему "ты теряешь там время" затихли. Теперь я действительно чувствую себя здесь спокойно и уверенно, хотя эта страна мне всё ещё чужая. Но к сожалению с каждым приездом и Москва становится всё более непривычной, я выпала из её темпа, мне странен её бег, её безумно высокие цены, кричащая агрессивная реклама, выпендреж и толкотня. К счастью, не меняются любимые люди, которые ждут. Это главное.
Итак, третий год позволил нам передохнуть после дикого напряжения первых двух и начать жить размеренной сытой жизнью, учиться чувствовать себя свободными состоятельными бюргерами, а не бедными студентами, перманентно-временно ютящимися в каморках на чемоданах и коробках. Борьба за выживание и отдых после неё закончились, подкатывает скука, а значит, четвертый год принесет что-то новенькое. Пора встряхнуться.
Первый год в Забугорье был, как мне кажется теперь, годом страха, но в то же время и годом познания и первых впечатлений. В тот год меня неотступно так или иначе преследовали страх и неуверенность, ведь всё вокруг было новым, неизвестным, чужим и пугающим. Боишься сделать ошибку, что-то по незнанию нарушить, боишься, что тебя не поймут или ты не сможешь понять, заблудишься, запутаешься, попадешь впросак. И непрерывная, всепоглощающая тоска по дому - тоже следствие этого страха, ведь дома уютно и привычно, а здесь всё незнакомое, страшное, необжитое.
Зато сколько новых впечатлений! Всё любопытно, необычно, ново. Глаза широко раскрыты, поглощаешь информацию взахлеб, но страх и неуверенность порождают отторжение этого нового, воспринимаешь всё несколько насмешливо и негативно. Зато учишь новые иностранные языки, встречаешь десятки удивительных людей, погружаешься в иные социальные круги. Да ни за что на свете в Москве я не смогла бы встретить такое разноцветье людей из всех уголков мира. Да и свои собственные соотечественники из глубинки оказались преинтереснейшими типажами - что я знала раньше о жизни за пределами МКАД? Нет, всё-таки эмиграция дает прекрасный жизненный опыт, который невозможно получить дома, вращаясь только в привычном узком кругу родные-друзья-коллеги.
Первое жилье: маленькая студия, расположенная в бывшей витрине магазина - вровень с землей, рядом со светофором, на котором постоянно газовали шумные дизельные автобусы. В наше огромное окно, всегда занавешенное шторами, чтобы нас не увидели прохожие с улицы, никогда не попадало солнце. Kровать, кухонная плита и стол с компьютером - всё располагалось рядом на крохотном пространстве. И самое ужасное - там постоянно ползали огромные черные пауки, которых я боюсь до истерики. Да, житье в такой мрачной обстановке не добавляло оптимизма, но я была рядом с любимым человеком, и это помогало мне выжить. Когда мы были вместе, всё было прекрасно и радостно, когда он уходил на работу, и я оставалась одна - мне было страшно.
Второй год был Годом Поиска и Депрессии. В тот год я искала работу и не могла ее найти. Я ходила на всевозможные курсы: слепой печати, французского языка, курсы клерков, только чтобы хоть что-то делать, а не сидеть дома, не рыдать от тоски. Каждый день я просматривала все сайты вакансий и рассылала свое CV на десятки адресов, но за год меня пригласили всего на семь собеседований. Бороться с депрессией было невыносимо тяжело, стоило мне остаться одной дома, как я впадала в какое-то оцепенение. Казалось, что всё бесполезно, жизнь проходит впустую, здесь я никто и ничто, работодателям наплевать на мой красный диплом, опыт работы в Москве и прекрасные деловые качества. Да ещё и из Москвы все бубунили в один голос: "Что ты там делаешь? Ради чего торчишь в этом Забугорье и теряешь драгоценные годы? В Москве могла бы сделать прекрасную карьеру, а там так и будешь вечно учиться и борщи мужу варить? Возвращайся". Как вы понимаете, это угнетало больше всего, но и распаляло азарт "А вот я вам докажу, что вы неправы!".
В тот год мы жили в крохотной студии под крышей. В отличие от первого жилища, в новом было много солнца и воздуха, солнечные лучи через наклонное окно падали прямо в ванную, а наше лежбище находилось на антресолях, на которые надо было взбираться по лестнице. Там было очень уютно и славно, к тому же самый центр города, более того, его самая тусовочная часть. Правда, одной зарплаты А. хватало нам впритык, и мы не так уж частно могли себе позволить шастать по клубам-барам-ресторанам, которые со всех сторон окружали наш дом. Так же как и в первый год, мы много путешествовали по стране и её окрестностям, и это составляло главную радость помимо того, что мы были вместе.
Второй год был очень тяжел, приходилось действовать наперекор всему и всем, сжимать зубы и не опускать руки, и чудо свершилось: под конец года я нашла работу, к тому же мы переехали в просторную большую квартиру и начали несмело вить гнездо и наращивать жирок благосостояния.
Так начался третий год, который безусловно являлся Годом Успокоения и Благополучия. Я перестала нервничать и метаться, битьё головой о стену прекратилось, исчезли депрессии и беспричинная тоска. Наконец-то я работаю, и мне нравится моя работа. Я чувствую, что приобретаю все больше профессионализма в своей области, что мне доверяют больше ответственности, что я достигаю всё лучших результатов, а для меня, существа тщеславного и честолюбивого, нет большей радости, чем видеть прекрасный результат своих трудов и его высокую оценку со стороны.
С появлением в семье второй зарплаты мы смогли позволить себе то, что раньше было недоступно в плане развлечений и даже начали что-то копить и помогать родным. Летом мы впервые смогли съездить в отпуск не в Москву. Нельзя не упомянуть и о самом смешном: в этот год у нас два раза угоняли машину, и нам пришлось купить другую, а заодно и капкан на руль. Но главное, прошел страх первого года, улетучилась депрессия второго, голоса из дома на тему "ты теряешь там время" затихли. Теперь я действительно чувствую себя здесь спокойно и уверенно, хотя эта страна мне всё ещё чужая. Но к сожалению с каждым приездом и Москва становится всё более непривычной, я выпала из её темпа, мне странен её бег, её безумно высокие цены, кричащая агрессивная реклама, выпендреж и толкотня. К счастью, не меняются любимые люди, которые ждут. Это главное.
Итак, третий год позволил нам передохнуть после дикого напряжения первых двух и начать жить размеренной сытой жизнью, учиться чувствовать себя свободными состоятельными бюргерами, а не бедными студентами, перманентно-временно ютящимися в каморках на чемоданах и коробках. Борьба за выживание и отдых после неё закончились, подкатывает скука, а значит, четвертый год принесет что-то новенькое. Пора встряхнуться.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2005-12-05 12:09 pm (UTC)no subject
Date: 2005-12-05 03:44 pm (UTC)Благодарю тебя, солнце. Раз ты желаешь, значит, всё так и будет.