Голоса в автобусе
Mar. 5th, 2004 05:22 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
leeuwinНегромкое неспешное журчание их речи привлекло мое обычно рассеянное внимание. Две пожилые дамы – идеальные прически, строгие черные пальто, легкомысленные шарфики, старинные перстни на высохших пальцах, едва заметный макияж, освежающий поблекнувшую былую красоту их лиц.
Но что это? Не верю ушам!
- ...около вокзала ...чудесные картины...
- ты только взгляни, какая миленькая мансарда... удивительно...
- ...в ее-то возрасте... конечно, ей здесь скучно. И зачем они только ее сюда привезли?!
- А что было делать? Посуди сама...
Если бы я не слышала, что они говорят по-русски, никогда бы не догадалась – элегантные европейские дамы, в сравнении с местными старушками, которыми в это время дня набит весь автобус, они выглядят даже более благородно и изысканно. Но речь! Боже, какая у них речь! Это же музыка! Так говорили дамы из круга моей бабушки, собиравшиеся на веранде нашей дачи побеседовать за чашечкой кофе.
Влекомая непреодолимым желанием подслушать даже не столько то, о чем, сколько как, подсаживаюсь поближе.
- Почему бы тебе не навестить Оксану? Как полагаешь?
- Одна? Так далеко? Нет-нет, я не поеду, уволь.
- Ах, вспомни, ты же ходила без меня в театр.
- Во-первых должна тебе заметить, что со мной были Олег и Мариночка, а во-вторых, ну как можно сравнивать Чистые Пруды и другой город?! Тем более здесь. Право, это странно.
- Ты знаешь, а ведь нам сейчас нужно выходить. Так, сейчас я нажму. Будь любезна, взгляни, красное загорелось?*
- Да, пойдем.
Они встают, протискиваются между местными старушенциями, неловко бормоча «excuse me», подходят к дверям.
- Сейчас нужно снова нажать, ты помнишь? Нет, не на эту – на серую**.
- Позволь, я возьму тебя под руку.
Удаляются, двигаясь медленно, с трудом, но сохраняя идеальную осанку. Жаль, что я так недолго могла слушать их.
Мой восторг от этой встречи понять, наверное, сложно. Но только не тому, кто, живя заграницей, вынужден чуть ли не ежедневно вздрагивать на улицах, в магазинах, в автобусах при звуках русской речи, потому что слышит только «...вы каким бусом ездиете?... у него негатив, но адвокатша сказала... ну чё, давай, созвонимся... она сама с Костромы, а подцепила его... а мой-то урод нерусский требует шоб я даже на туалетной бумаге экономила, прикинь?.. да я эту казлиху-кассиршу так матом обложил, она хоть ничё не поняла, но просекла, што шевелица нада... хорошая сумка, а чё? в нее всё влазит...» и хочется зажать уши и бежать прочь, потому что противно и стыдно. Потому что в этой стране имя им легион. Потому что по ним здесь в сознании местного формируется образ "русского".
* - общественный транспорт в Забугорье останавливается не на всех остановках, а только по требованию. Для этого надо заранее нажать на кнопку, раздастся «дзинь» и загорится красная лампочка.
** - нажатием на другую кнопку пассажиры сами открывают дверь, из которой собираются выйти.
Но что это? Не верю ушам!
- ...около вокзала ...чудесные картины...
- ты только взгляни, какая миленькая мансарда... удивительно...
- ...в ее-то возрасте... конечно, ей здесь скучно. И зачем они только ее сюда привезли?!
- А что было делать? Посуди сама...
Если бы я не слышала, что они говорят по-русски, никогда бы не догадалась – элегантные европейские дамы, в сравнении с местными старушками, которыми в это время дня набит весь автобус, они выглядят даже более благородно и изысканно. Но речь! Боже, какая у них речь! Это же музыка! Так говорили дамы из круга моей бабушки, собиравшиеся на веранде нашей дачи побеседовать за чашечкой кофе.
Влекомая непреодолимым желанием подслушать даже не столько то, о чем, сколько как, подсаживаюсь поближе.
- Почему бы тебе не навестить Оксану? Как полагаешь?
- Одна? Так далеко? Нет-нет, я не поеду, уволь.
- Ах, вспомни, ты же ходила без меня в театр.
- Во-первых должна тебе заметить, что со мной были Олег и Мариночка, а во-вторых, ну как можно сравнивать Чистые Пруды и другой город?! Тем более здесь. Право, это странно.
- Ты знаешь, а ведь нам сейчас нужно выходить. Так, сейчас я нажму. Будь любезна, взгляни, красное загорелось?*
- Да, пойдем.
Они встают, протискиваются между местными старушенциями, неловко бормоча «excuse me», подходят к дверям.
- Сейчас нужно снова нажать, ты помнишь? Нет, не на эту – на серую**.
- Позволь, я возьму тебя под руку.
Удаляются, двигаясь медленно, с трудом, но сохраняя идеальную осанку. Жаль, что я так недолго могла слушать их.
Мой восторг от этой встречи понять, наверное, сложно. Но только не тому, кто, живя заграницей, вынужден чуть ли не ежедневно вздрагивать на улицах, в магазинах, в автобусах при звуках русской речи, потому что слышит только «...вы каким бусом ездиете?... у него негатив, но адвокатша сказала... ну чё, давай, созвонимся... она сама с Костромы, а подцепила его... а мой-то урод нерусский требует шоб я даже на туалетной бумаге экономила, прикинь?.. да я эту казлиху-кассиршу так матом обложил, она хоть ничё не поняла, но просекла, што шевелица нада... хорошая сумка, а чё? в нее всё влазит...» и хочется зажать уши и бежать прочь, потому что противно и стыдно. Потому что в этой стране имя им легион. Потому что по ним здесь в сознании местного формируется образ "русского".
* - общественный транспорт в Забугорье останавливается не на всех остановках, а только по требованию. Для этого надо заранее нажать на кнопку, раздастся «дзинь» и загорится красная лампочка.
** - нажатием на другую кнопку пассажиры сами открывают дверь, из которой собираются выйти.
