«Возвращение»
Jan. 19th, 2004 11:44 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
leeuwinВ забугорских кинотеатрах показывают русский фильм - «Возвращение» Звягинцева. Естественно, на языке оригинала, но с субтитрами на местном. Решили мы в пятницу пойти на этот фильм, а заодно затащить туда наших мЭстных друзей, дабы потом выслушать их мнение. Любопытно нам было.
Удалось завлечь на сеанс забугорца Грема, а также уже знакомых вам Джея и Китаянку (те, кто с ними не знаком, читайте Здесь и Тут).
Обсуждение фильма выдалось бурным и захватывающим. Первое что сказал Грем, выходя из кинозала: «О, актриса, игравшая маму – настоящая русская красавица! Дайте мне ее телефон!» (Грем давно мечтает о русской жене, это его пунктик. У него, правда, никогда не было русской девушки. Вообще, я единственная русская, с которой он разговаривал в своей жизни, но это не мешает ему мечтать). На самом деле Грем сказал, что потрясен картиной, что мальчишки играли бесподобно, что Россия, оказывается, очень близка к Европе – те же проблемы отцов и детей, вот только природа красивее.
Сдержанный Джей обронил, что фильм интересный, но тяжелый. А вот Китаянка... ей, бедняжке, совсем тяжко было – приходилось читать субтитры на языке, который она учит чуть больше полугода и который ей никак не дается. Благо, что разговоров в фильме было не слишком много, так что она даже всё поняла. Но вот суть не уловила: зачем этот папа так мучил своих детей? Зачем был так жесток с ними? Зачем вообще снимать такие депрессивные фильмы? Что было в коробке? Где он был 12 лет?
Самое любопытное, что отвечать на ее вопросы начал Грем, а мы только внимательно слушали – нам было интересно, как европеец «увидел» это кино. Размахивая руками, Грем с жаром говорил, что фильм – очень правильный с т.з. психологии, что отец очень сильно любил своих сыновей и старался подготовить их к реальной жизни в жестоком мире, просто он опоздал на 12 лет, поэтому им было тяжело поверить в его любовь, а ведь выражением настоящей любви является не сюсюкание и не ограждение от трудностей и невзгод, а именно стремление воспитать их готовыми к взрослой жизни. Но отец не понял, что младшему сыну нужна была прежде всего его любовь, что он даже сильнее, чем старший, нуждался в ней. А все эти вопросы – где он пропадал, что в коробке и прочее, не существенны, они только фон к драме и даже хорошо, что на них нет ответов.
Китаянка не понимала. Вообще, в этот вечер она впервые разговорилась: «Такое кино – это не мой стиль, я люблю, чтобы было действие, чтобы оно динамично развивалось, а это такое занудство – я чуть не заснула. И вообще, я не понимаю его жестокости, зачем всё это? Мои родители мной, конечно, занимались, но главное для них было – зарабатывание денег, приумножение капитала».
- Неужели тебе никогда не хотелось взбунтоваться? Поспорить с родителями? Сделать что-то по-своему? - изумлялся Грем.
- Мне никто не говорил: «это правильно, а это нет; так делай, а так не делай». И я спокойно росла и ничем их не напрягала.
- Она выросла в другой культуре, это Азия, там иные законы, другая психология, - пытался защищать жену Джей.
Он изредка вставлял реплики в дискуссию, но его отношения к картине мы так и не уловили. Думаю, она затронула в нем такие глубокие струны, что он не мог её обсуждать. А. рассказал, что отец Джея ушел из семьи, когда Джею было 2 года. А вот когда ему исполнилось 16, отец вернулся, попытался покомандовать, был побит и послан подальше.
Мы с А., конечно, участвовали в обсуждении, но старались больше слушать. Мы выяснили, что Китаянка, оказывается, имеет представление ТОЛЬКО о жизни богатых китайцев в Индонезии – т.е. о том круге, в котором родилась. Она никогда не общалась с индонезийцами, т.к. в ее кругу они считались людьми низшего сорта. Но и о китайской культуре она ничего не знает – ни языка, ни традиций, ни истории, ни книг. Она три года училась в США, но и эту страну она толком не видела и не поняла, потому что училась в каком-то закрытом бабтистском колледже со строгими порядками, а по выходным работала в ближайшем кафе. Наверное, ей очень тяжело в Европе.
Вообще, интересный получился вечер. По крайней мере, мы выяснили, что отдельно взятому европейцу Россия понятнее и ближе, чем Азия. И что Россия воспринимается им все-таки как европейская, а не азиатская страна.
Удалось завлечь на сеанс забугорца Грема, а также уже знакомых вам Джея и Китаянку (те, кто с ними не знаком, читайте Здесь и Тут).
Обсуждение фильма выдалось бурным и захватывающим. Первое что сказал Грем, выходя из кинозала: «О, актриса, игравшая маму – настоящая русская красавица! Дайте мне ее телефон!» (Грем давно мечтает о русской жене, это его пунктик. У него, правда, никогда не было русской девушки. Вообще, я единственная русская, с которой он разговаривал в своей жизни, но это не мешает ему мечтать). На самом деле Грем сказал, что потрясен картиной, что мальчишки играли бесподобно, что Россия, оказывается, очень близка к Европе – те же проблемы отцов и детей, вот только природа красивее.
Сдержанный Джей обронил, что фильм интересный, но тяжелый. А вот Китаянка... ей, бедняжке, совсем тяжко было – приходилось читать субтитры на языке, который она учит чуть больше полугода и который ей никак не дается. Благо, что разговоров в фильме было не слишком много, так что она даже всё поняла. Но вот суть не уловила: зачем этот папа так мучил своих детей? Зачем был так жесток с ними? Зачем вообще снимать такие депрессивные фильмы? Что было в коробке? Где он был 12 лет?
Самое любопытное, что отвечать на ее вопросы начал Грем, а мы только внимательно слушали – нам было интересно, как европеец «увидел» это кино. Размахивая руками, Грем с жаром говорил, что фильм – очень правильный с т.з. психологии, что отец очень сильно любил своих сыновей и старался подготовить их к реальной жизни в жестоком мире, просто он опоздал на 12 лет, поэтому им было тяжело поверить в его любовь, а ведь выражением настоящей любви является не сюсюкание и не ограждение от трудностей и невзгод, а именно стремление воспитать их готовыми к взрослой жизни. Но отец не понял, что младшему сыну нужна была прежде всего его любовь, что он даже сильнее, чем старший, нуждался в ней. А все эти вопросы – где он пропадал, что в коробке и прочее, не существенны, они только фон к драме и даже хорошо, что на них нет ответов.
Китаянка не понимала. Вообще, в этот вечер она впервые разговорилась: «Такое кино – это не мой стиль, я люблю, чтобы было действие, чтобы оно динамично развивалось, а это такое занудство – я чуть не заснула. И вообще, я не понимаю его жестокости, зачем всё это? Мои родители мной, конечно, занимались, но главное для них было – зарабатывание денег, приумножение капитала».
- Неужели тебе никогда не хотелось взбунтоваться? Поспорить с родителями? Сделать что-то по-своему? - изумлялся Грем.
- Мне никто не говорил: «это правильно, а это нет; так делай, а так не делай». И я спокойно росла и ничем их не напрягала.
- Она выросла в другой культуре, это Азия, там иные законы, другая психология, - пытался защищать жену Джей.
Он изредка вставлял реплики в дискуссию, но его отношения к картине мы так и не уловили. Думаю, она затронула в нем такие глубокие струны, что он не мог её обсуждать. А. рассказал, что отец Джея ушел из семьи, когда Джею было 2 года. А вот когда ему исполнилось 16, отец вернулся, попытался покомандовать, был побит и послан подальше.
Мы с А., конечно, участвовали в обсуждении, но старались больше слушать. Мы выяснили, что Китаянка, оказывается, имеет представление ТОЛЬКО о жизни богатых китайцев в Индонезии – т.е. о том круге, в котором родилась. Она никогда не общалась с индонезийцами, т.к. в ее кругу они считались людьми низшего сорта. Но и о китайской культуре она ничего не знает – ни языка, ни традиций, ни истории, ни книг. Она три года училась в США, но и эту страну она толком не видела и не поняла, потому что училась в каком-то закрытом бабтистском колледже со строгими порядками, а по выходным работала в ближайшем кафе. Наверное, ей очень тяжело в Европе.
Вообще, интересный получился вечер. По крайней мере, мы выяснили, что отдельно взятому европейцу Россия понятнее и ближе, чем Азия. И что Россия воспринимается им все-таки как европейская, а не азиатская страна.
