Снеговик

Я ненавидела детский сад. Особенно зимой, когда в темноте, сонную и несчастную, папа вёз меня в это кошмарное место, скрипя зимними сапогами и накидывая снежные отпечатки с подошв на санки - такая у папы походка была. Я его по ней всегда узнавала ровно за километр, когда ждала его на даче у начала длинной улицы с работы. Все дети дачные еще щурят глаза на горизонт, пытаются разглядеть знакомый родительский силуэт, а я уже взлетаю на седло велосипеда и отчаянно кручу педали навстречу любимому папе, так характерно вышагивающему на линии горизонта. У него большой потертый портфель, в портфеле распечатки, перфокарты и вкусное. И руки у папы большие и сильные. И самые веселые и самые влюбленные на свете глаза, такими ни один больше мужчина на меня смотреть не будет, как бы ни любил, такой безграничной любви в них не отразится.
Но это всё впереди, а пока что темнота, холод, шарф намок и обледенел от дыхания, и отпечатки папиных подошв скапливаются передо мной кучкой на рейках санок. Вот мы входим в ненависные стены, и вдруг я разражаюсь слезами, истерикой, мольбой: "Не оставляй меня здесь! Не хочу! Не могу! Не уходи!" Папа не может смотреть, не может слышать моего крика, у него у самого в глазах слёзы блетят, но он опаздывает на работу... Он выходит в темноту зимнего утра, он видит моё маленькое заплаканное лицо за стеклом. Он отбрасывает портфель. Он нагибается к сугробу. И вдруг ставит на подоконник прямо передо мной, только с той стороны, маленького снеговика: ручки-веточки, глазки-камушки. Папа улыбается. Я улыбаюсь, расплющивая нос о стекло, слёзы высыхают.
Когда тоска и обида подкатывает к горлу, когда силы на исходе, я выбегаю в раздевалку, я расплющиваю нос о стекло, я смотрю на снеговика и улыбаюсь. Я знаю, папа поставил его здесь часовым моего настроения, папа сменит его вечером, совсем скоро.

crossposted in spacetime